| Главная » Файлы » Проповеди |
18.10.2009_Евреям 4:14–5:10_Что хочет Бог?
| 18.10.2009, 18:01 | |
| пастор Татьяна Кантарелла Псалом 103:1–9, 24, 35в; Исаия 53:4–12; Евреям 4:14–5:10 «Что хочет Бог» В предыдущих главах послания Евреям, автор, направляя взор читателей на Христа, как единственный источник спасения, так же предупреждает нас об опасности быть обманутыми грехом и незаметно для себя отпасть от Живого Бога. Возможность оказаться без Бога довольно плохая перспектива для человека, убежденного в том, что без Бога жизни нет и желающего знать, что нужно, чтобы этого не произошло. Как остаться с Богом? Что хочет Бог? Я недавно начала читать книгу Пола Янга “Хижина”. В походе отец по имени Мак рассказал своим младшим детям индейскую легенду, согласно которой в одном племени прямо перед свадьбой прекрасной девушки с ее возлюбленным смертельная болезнь неожиданно поражает почти все племя. Вожди собираются, чтобы решить, что делать и один из них вспоминает старое предсказание об этой болезни и для того, чтобы остановить ее, молодая чистая девушка должна добровольно прыгнуть со скалы и исполнить пророчество. После долгих обсуждений вожди решили, что не могут никого просить принести такую ужасную жертву, а болезнь продолжала убивать людей. На утро заболел и жених, увидев это, невеста незаметно для всех ушла из поселения и не долго думая, и помолившись Великому Духу, она прыгнула со скалы, чтобы исполнить пророчество. Вскоре, все, умирающие стали совершенно здоровы, и племя возликовало от радости, пока не обнаружилось, что пропала невеста. Все сразу поняли, где ее искать – у скалы, где она решила пожертвовать собой, чтобы спасти своего возлюбленного и все племя. Постепенно от этой легенды, разговор перешел к Иисусу и тому, что это уже реальная история. Младшая дочь Мисси спросила, “почему Бог такой жестокий? Заставил девушку прыгнуть со скалы и Иисуса умереть на кресте? Ведь это так жестоко”. “Дорогая, Иисус не считал Отца жестоким. Он знал, что Отец полн любви и Сам Его очень любил. Отец не заставлял Иисуса умирать. Иисус сам решил умереть, потому что они с Отцом очень любят всех людей в мире. И Он спас нас от нашей болезни, как и девушка, свое племя”. После нескольких минут задумчивой тишины, когда отец уже подумал, что дети уснули, младшая спросила: “папа, а мне придется прыгать со скалы?” Сердце отца дрогнуло, когда он понял к чему шел весь этот разговор. Он обнял свою дочку и нежно ответил, “нет, я никогда не попрошу тебя прыгать со скалы, никогда–никогда”. “А Бог не заставит меня это сделать?” “Нет, Мисси, Бог никогда не попросит тебя ни о чем таком”. Многие люди представляют именно такой образ Бога, постоянно ищущего возмездия, некой платы, образ, лишающий людей способности доверяться Богу. Когда проповедники, пытаясь объяснить, что смерть Христа раз и навсегда «оплатила» за всех нас долг, нас продолжает мучить этот образ Бога, обязательно желающего свести дебет с кредитом через чьи–то страдания. Кто захочет приблизиться к такому Богу? Именно когда мы представляем Бога всегда требующим возмездия или платы, нам кажется логичным, что Бог может наградить нас раковой клеткой, чтобы научить какому–то нравственному уроку или послать на побережье цунами ради некоего вселенского урока нравственности. Возможно, именно такой страх и сомнение в благости Бога, автор послания Евреям ощущал в общине, к которой обращался. Для многих из них придти поклониться Богу, было то же, что приблизиться к «пылающему огню, тьме и мраку» (12:18). Многие предпочитали держаться подальше от богослужений. Их религия, их понимание Бога вызывали в них чувство неприязни и страха, потому, как в центре веры стоял Бог, постоянно ищущий возмездия или расплаты, Бог, которого, постоянно нужно удовлетворять. Эта община, состоявшая из Евреев, как и священники в дни их предков покорно ходили в храм, принося жертвы. Неделю за неделей, год за годом они приносили, все что могли, но не находили обновления. «Бог, что Ты ждешь? Что Тебе надо от нас? Хлебную жертву? Или ты хочешь десятину? Может, чтобы я благовествовал? Или чтобы я чувствовал свою вину? Хочешь, чтобы я служил в церкви или занимался благотворительностью? Может, хочешь, чтобы я постоянно молился или боролся за мир и равноправие в мире?» Нет, отвечает в 10 главе автор Евреям: «не захотел Ты жертв и приношений, но уготовил тело Мне. Не радуют Тебя ни всесожжения, ни жертвы за грехи, тогда сказал Я: «Вот Я, Я иду исполнить, Боже, Твою волю» (10:5–7). Единственное, что желает Бог, так это «истинно человеческую жизнь, т.е. прожитую как подобает человеку». Еще блаженный Иериней говорил: «Ибо слава Божия есть истинно живущий человек». («Против Ересей», книга 4, гл. ХХ, п. 7). Однако, «истинно живущий человек» это то, что мы сами не способны достичь и принести Богу во славу. Это могло бы стать еще большим поводом для пессимизма, ведь не только мы не живем той жизнью, которую нам предназначил Господь, но Бог еще и знает об этом, «ничто во всем творении не может быть скрыто об Бога», но «все предстает нагим и без прикрас пред глазами Того, кому мы должны дать отчет» (4:13). Автор реалистичен, он знает, что человеческое положение довольно плачевное. Но он знает еще нечто: именно потому, что человек потерпел неудачу и в грехе своем не смог воздать Богу единственное, что Бог желает: «жизнь, истинно прожитую пред Ним», Иисус пришел, чтобы пройти за нас тем же путем и вернуть нам дар «истинной человеческой жизни». Благодаря Иисусу, мы можем отложить, ложный образ Бога, который якобы всегда ищет возмездия, и увидеть Бога, который желает одного – истинно живущего человека. Иисус пришел в этот мир не для того, чтобы удовлетворить какое–то Божье желание «расплаты» за наш грех, получить Свое, даже ценой страданий собственного Сына, но чтобы восстановить утраченную из–за греха истинную человеческую жизнь, которую мы никогда не смогли бы вернуть. Жизнь такая, как она дарована человеку, давно утеряна и пропасть между человеком и Богом довольно широка и, на протяжении всей своей долгой истории, человечество понимало необходимость в преодолении этой пропасти. Именно таковой являлась роль священников в религиозной жизни израильского народа, которые, согласно древнееврейским Писаниям, призван быть мостом между человечеством и Богом. Их обязанностью были богослужебные действия: приношения даров и жертв, но не для того, чтобы манипулировать Богом, как если бы люди могли что–то Богу дать, оставляя Его у себя в долгу, а из благодарности Богу за Его творение и Завет. Это было действенное выражение благодарности за Божественное милостивое прощение их грехов. Священник играл так же и пасторскую роль – наблюдая за народом с пониманием, будучи рядом с ними в их земных трудностях, делая образ «моста» осязаемым в их повседневной жизни. Священник должен был быть снисходительным к грешным людям, которые по невежеству и заблуждению своему согрешали перед Богом. Священник не оправдывал грех, но умел управлять своими эмоциями, понимая и широту, и реальность человеческих проблем. Ведь священник, у которого вызывают отвращение типичные человеческие падения, никогда не сможет помочь. Но, как напоминает автор, все земные священники сами были грешны, и потому приносили жертвы и в знак своих собственных грехов, делая это день за днем, год за годом. Их служение напоминает о милости Божией, но не дает человеку возможности вернуться к тому единственному, что желает для нас Бог, «жизни истинно прожитой пред Ним». Единственный, кто мог вернуть эту утраченную жизнь это Сын Божий, ставший Первосвященником с большой буквы; Иисус Христос, в которого мы уверовали. И Бог с самого начала готовил все к пришествию этого Первосвященника иного толка. Иисус не взял на себя эту роль по своей инициативе, никто не становится священником по своему желанию, никто не берет на себя ответственность представлять человека перед Богом и тем более, Бога перед человеком. Это не профессия, а призвание. Иисус даже не был из колена Левитов и, кроме того, часто был в конфликте с иудейскими священниками – это Бог поставил его Первосвященником между нами и Собой: «Ты – Мой Сын, сегодня Я стал Отцом Тебе… Ты – Священник вовеки» (5:5–6). Но Священник не только от Бога, он и от людей, Он – как они во всех отношениях, чтобы не гнушаться заблуждающимися и невежественными. Он Божий Сын и в совершенстве знает Бога, но Он и от человечества, «немного унижен перед ангелами» (2:9), «не стыдится называть нас братьями» (2:11), «принял плоть и кровь» (2:14) и даже искушен, как и мы, сострадает нам, понимает нас в наших чувствах, слабостях, страхах, беспокойствах, неуверенности, борьбе перед выбором. Иисус, став нам собратом, пришел пройти тот же жизненный путь, что и мы, столкнуться с теми же испытаниями, что и мы. То, что Он испытан «во всем» не значит, что в Его жизни было все в точности, как в нашей, а то, что Он пережил все возможные стороны и всю силу искушения во всех областях жизни, где только можно. Но с одной важной разницей – ни в одном из этих искушений Он не поддался греху, не поверил обманным речам искусителя и не пошел у него на поводу. Но, испытав весь спектр, всю силу как искушений – соблазнов, исходящих не от Бога, а от лукавого, так и испытаний верности, которые допускает Бог, Он знает, что мы чувствуем и переживаем в моменты наших испытаний, стал «сострадающим», а потому что не согрешил, «Первосвященником». В этом есть некий парадокс: Он не такой как мы, Он безгрешный, и потому может помочь. Он такой же, как мы, прошедший все искушения в плоти и крови – и потому может помочь! То, что Иисус как Первосвященник совершил для нас, есть служение иного толка, чем любых земных священников. Послание Евреям говорит о том, что Он принес пред Богом не дары и жертвоприношения, как те, а «просьбы и мольбы в слезах и вопле». Эти слова не могут не напоминать нам об одном важном моменте в жизни Иисуса – Его молитве в Гефсиманском саду. Там, в конце Своего земного пути, Он вступает в последнюю битву все с теми же искушениями, испытаниями, типичными для человечества, но не теряет точку опоры, не идет на компромисс с истинной сущностью человека. Именно Он, входит, как некогда первосвященник в Святая Святых и за всех нас, приносит Себя на алтаре как единственное, что желает Бог – человеческую жизнь, истинно прожитую до самого конца. Он приносит не жертву, а молитву Богу, что свидетельствует о более близких, нежели чем формальных отношениях кредитора и должника. Бог желал не боли и крови, а человеческой жизни, прожитой так, какой Бог создал ее быть. Просто боль и кровь уже были на этом земном пути, были с того дня, когда Каин окропил землю кровью своего брата Авеля. Страдание и боль – результат потери истинной человеческой жизни. И никто не может пройти по земному пути, с верой и послушанием, и не встретиться со страданием, даже Божий Сын, наш Первосвященник. Но среди этого страдания Иисус молился в слезах, не об отмщении и не с ненавистью, а с “молениями и ходатайством”, молился тому, Кто мог спасти Его. И Его молитва нашла ответ, не в том, что Он избежал смерти, а в том, что Он всем сердцем принял волю Отца “да будет воля Твоя!” и понял во всей полноте смысл сыновства. И дело не в том, что Бог желал смерти в расплату за грех, а то, что Иисус, чтобы прожить до конца истинной человеческой жизнью, был готов, скорее, умереть, чем пойти на компромисс с тем, кем должен был остаться. Истинным человеком, каким нас создал Бог и каким никто из нас сам не мог бы быть, Иисус был и есть. Прожив истинно человеческой жизнью, Он, как говорит автор Евреям “прошел небеса”, т.е. вознесся к престолу Бога как Первенец, в то время как мы следуем за Ним, а Он ходатайствует за нас пред Отцом и зовет нас верно идти по Его стопам, чтобы жить истинно человеческой жизнью. Наша жизнь, как и жизнь Иисуса это все, что мы можем принести Богу. Да, мы потерявшиеся дети, которые забрели далеко от дома и забыли, какой должна быть истинно человеческая жизнь. Но, пройдя Свой земной путь, Иисус, ставший нам братом, предстал пред престолом Бога, в целости сохранив истинную человеческую суть, Он пришел к престолу не дрожа от страха, как если бы приблизился к «пылающему огню, тьме и мраку». Вместо этого Он вошел со словами, «Отец, Я дома, и дети мои со мной» (2:13). А это значит, что когда мы приходим в молитве к Небесному Отцу, нам не надо кричать через огромную пропасть, чтобы быть услышанными, как бы пытаясь обратить к себе внимание того, кого мало интересует наша судьба. Мы можем приступать к престолу Божию без страха и сомнения, не потому что мы высокомерны и самоуверенны, а потому что, если мы действительно поняли, что Иисус сделал и продолжает делать для нас, высокомерием было бы не принять Его предложение предстать перед Отцом от нашего лица и думать, что можем это сделать сами, без Него. А то, что предложено приходящим к Богу через Иисуса, так это “милость и благодать”: милость, освободить нас от греха и лжи, в которых мы иначе погрязли бы совсем; благодать, чтобы укрепить нас, поставить нас на ноги, чтобы и мы могли верой в Него принести Богу единственное, что Он желает – истинно жизнь прожитую. Что хочет Бог? Словами Иеринея Лионского: “дабы человек не отпал совсем от Бога и не перестал существовать. Ибо слава Божия есть истинно живущий человек”. Так преступим же с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи. | |
| Просмотров: 476 | Загрузок: 58 | Рейтинг: 0.0/0 | |
| Всего комментариев: 0 | |