Псалом 55:4–14; от Луки 18:9–14;

Возвращение старшего блудного сына

от Луки 15:11–32

В искусстве и в толкованиях, написанных на библейские темы, прослеживается тесная связь между притчей о блудном сыне и притчей о фарисее и сборщике податей. В центре картины Рембрандта находится не только младший сын, радушно принятый Отцом, они то расположены левее - младший сын, не смея поднять взора на Отца, в покаянии преклоняет колени, являясь символом всех сборщиков податей и грешников. Правее мы видим фигуру старшего сына, стоящего сложа руки на груди и загадочно взирая на отца – он символ всех книжников и фарисеев. Согласно притче старший брат не присутствовал на встрече младшего сына с отцом, но Рембрандт «следуя не букве, а самому духу священного текста» старается передать нам обращенный к каждому из нас призыв увидеть на этой картине себя и сделать свой выбор.  И притчу справедливо можно было бы назвать «возвращение блудных сыновей», так как оба переживают чувство потерянности, оба нуждаются в прощении и исцелении, в возвращении домой, в объятья любящего отца.  Только для старшего сына, не покидавшего дома вернуться может быть даже труднее.

Кто из вас был старшим ребенком в семье? Чаще всего именно от старшего ожидается воплощение в жизнь всех ожиданий родителей, старшим надо быть особо послушными и обязательными, угождать родителям.  Они боятся разочаровать их.  И часто уже в раннем возрасте старших охватывает зависть к младшим братьям и сестрам, которым не приходится там много делать, чтобы угодить родителям и в силу этого они имеют больше свободы.  Как часто те, кто казалось бы не покидал отчего дома, испытывают любопытство к бесшабашной жизни, которую сами вести не осмеливаются, но которой живут многие вокруг. Как часто мы в глубине души испытываем зависть к сбившемуся с пути человеку?  Иногда исполненная долга жизнь, которой мы гордимся и которую превозносим, начинает казаться нам нестерпимым бременем.  И подобно старшему сыну мы говорим: «столько лет я служу Тебе и никогда не преступал приказания Твоего, но ты никогда не устраивал праздника для меня и моих друзей» (Лк. 15:29). Так долг и послушание становятся обузой, а служение превращается в рабство…

Старший сын стоит в отдалении, не желая участвовать в том радушном приеме, который отец оказывает младшему брату. Что происходит в его душе, что он будет делать дальше, решится ли он приблизиться к брату и обнять его, как отец или уйдет прочь, полный негодования и неприязни? Отца и старшего сына разделяет пустое пространство, которое вносит в радостную сцену возвращения сына напряжение. Удивительно то, как на картине старший сын похож на своего отца, та же борода, тот же широкий красный плащ на плечах, свет падает на лица обоих из них. Но какая между ними разница!  Отец склоняется принимая своего младшего сына, старший же стоит выпрямившись, руки отца распростерты, руки старшего сына сжаты, лица их освещены, но если лицо отца освещено теплотой, лицо старшего сына холодно, его тело и руки остаются в тени. 

В одном парке работал смотритель, который должен был сгребать граблями старые листья и мусор. Его окружала необыкновенная красота цветов и деревьев, солнце светило сквозь листву, а у него под ногами и в голове был только мусор, который он должен был сгребать в кучи. И один студент написал  о нем такие строки:

Не парк, а груда мусора! – сказал лишь он,

И тяжело вздохнул, не поднимая глаз.

Он мог видеть лишь плохое и был слеп к красоте.  То же самое относится и к старшему брату в притче.  В чем отступил от пути истинного младший сын очевидно, но нам намного труднее распознать, в чем отступил от пути истинного старший сын.  Он всегда поступал правильно.  Он был послушен, обязателен, уважал законы, работал не покладая рук, его уважали люди.  Внешне его поведение было безупречным… Старший даже не покидая дома стал заблудшим сыном, потому что внешне он делает все, что должен делать хороший сын, но душа его далеко от дома.  Он говорит отцу: «Я никогда заповеди твоей не преступал…», но это чувство превосходства тает как снег под теплыми лучами Божьей любви. Он выполнял свой долг, трудился не покладая рук, но постепенно утратил свободу и стал все более несчастным, надувшимся ворчуном, который не способен видеть радости исцеленных жизней, измененных и физически и духовно, а лишь тех, кого он всегда презирал и чурался.

Многие из нас в церкви уже давно и никогда не покидав ее, могут узнать себя в старшем, «образцовом» сыне. Мы старательно делаем все, что положено, мы приходим на службы, читаем Библию, молимся, помогаем на служении, ездим в лагерь, наше внешнее поведение безупречно.  Однако, как и у старшего сына, при виде той радости, с которой отец встретил младшего брата, затаившееся зло, дремавшее в нем и усилившееся с годами недовольство, вырываются наружу.  Гордыня, недоброжелательность и самолюбие в присутствии чужой радости показываются на свет… Что несет больше зла – распущенность или скрытое внутреннее недовольство, которое часто встречается среди людей, считающих себя справедливыми и добродетельными, даже верующими.  Почему среди нас, которых Слово Божие называет святыми, зачастую царит пагубная склонность к горечи, ненависти, осуждению и предубежденности.  В душе человека, стремящегося избежать «греха», часто таятся ядовитые недовольство и обида…  Если мы с Богом давно, в Церкви давно, нам трудно распознать свое чувство потерянности, потому что в душе оно тесно связано с нашим стремлением быть хорошим и добродетельным верующим.  Но мы даже из хороших побуждений часто теряем свободу, радость и благодарность, становясь чужими в отчем доме, людьми, стоящими в стороне и критично взирающими на все происходящее.

Старшим сыном руководит жалость к себе и хроническое недовольство, завладевшее его душей и заставляющее его говорить: «почему, несмотря на все мои усилия, я не получаю того, что другим дается так легко? Отчего я не получаю такого внимания, в то время как беспечные и легкомысленные люди его получают?» Именно проявление нашего недовольства объединяет нас со страшим сыном – хныкающее, недовольное существо, которое помимо нашей воли продолжает жить в нас, отравляя все наше существование.  Чем больше мы думаем о причинённых нам мелких обидах, тем хуже нам становится, тем более оправданным представляется нам наше недовольство.  Именно поэтому старший сын не смог разделить радости своего отца, придя услышав музыку, увидев царящие в доме радость и веселье, его охватили смутные предчувствия и страх. «Что это такое?» спрашивает он слугу и, узнав, что младшего не только приняли, но и устроили в честь него праздник, он не только не обрадовался, но «осердился и не хотел войти» (15:28). Будучи уверенным в своей правоте, он проявляет грубое неуважение к отцу – делая ему замечание перед гостями и слугами и отказываясь от приглашения войти в дом.

Радость и неудовлетворенность не могут сосуществовать! Музыка и пение не приносят ему радости, а лишь усугубляют его внутреннее недовольство.  Было ли у вас так, что когда вокруг царит веселье вам в душе становится еще хуже? Может быть кто–то, приходя в церковь и слыша радостное пение, по какой–то непонятной ему причине не может разделить этой радости, все кажется мрачным, и несправедливым, все происходит помимо вас, вы не у дел…  Если вам кажется, что все всё делают не так, и почему–то продолжают радоваться, а вы все стараетесь делать правильно, но остаетесь не у дел… если пропала радость, значит неудовлетворенность «старшего сына» отравляет ваше сердце и вы забыли о красоте Божьей любви. Значит, как тот смотритель парка, вы перестали нюхать цветы и видеть сквозь листву лучи солнца, а не поднимая глаз видите лишь мусор…

Если мы находим живущего в нас старшего сына, мы тоже нуждаемся в исцелении, в смирении и укрощении нашей гордыни. Но мы не можем сделать этого без Божьей помощи, без Его вмешательства.  На картине и в притче остается без ответа вопрос о том, что случилось со старшим сыном.  Признает ли он и себя грешником, нуждающимся в прощении, согласится ли сознаться в том, что он не лучше своего младшего брата?  Уговорил ли его отец войти в дом и разделить их радость? Принял ли он участие в празднике? Обнял ли младшего брата, оказал ли ему прием? Сел ли с ними за стол и разделил ли их радость?  Мы не получаем ответа на эти вопросы. А что будет с нами, сможем ли мы радоваться со всеми остальными, перестанем ли мы недовольно разглядывать других, сравнивать себя с ними и сетовать на то, что не получаем должного?  Я не знаю, каким будет для каждого из нас ответ.  Но то, что остается совершенно бесспорным, так это беспредельное милосердие отца.  Ни один из сыновей не олицетворяет здесь ни добро ни зло, подлинное добро – это их ОТЕЦ. Он любит их обоих, Он выходит на встречу им обоим, чтобы принять их.  Он желает, чтобы оба сына сели с ним за стол и разделили его радость.  Младший принимает объятия своего отца, старший издали взирает на его милосердие, будучи не в состоянии преодолеть свой гнев, и не позволяет отцу исцелить его душу. Сможет ли обратиться старший сын, для нас этот вопрос очень важен, потому что в «хороших людях», в людях, которые всегда были «верующими» есть много чего от книжников и фарисеев, которых так яростно обличал Христос.

Подумайте, Иисус говорит: «блаженны нищие…алчущие…плачущие», лишь малая часть из нас относится к этим людям.  Иисус молился: «славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что ТЫ утаил сие от мудрых и разумных».  Но среди нас полно именно таких – и умных и образованных.  Иисус отдавал предпочтение тем, кого отвергало общество – нищим, больным, заядлым грешникам к коим большинство из нас не отнесет себя.  Иисус осуждает тех, кто любит в синагогах и на улицах молиться, показываясь перед людьми и гордится своей праведностью. Большинство из нас больше походят на фарисея, искренне стремившегося быть «хорошим» и на старшего сына, никогда не поступавшего так беспутно, как другие…  А Отец любит старшего, как и младшего и говорит ему: «сын мой, ты всегда со мною, и все мое твое».  Грубые и полные горечи слова старшего сына не встречают осуждения отца, отец не оправдывается перед ним, не сравнивает сыновей, а лишь пытается сказать и старшему о своей любви, «дитя мое, ты всегда со мной».  Божья любовь свободна от сравнений, это мы сравниваем друг друга и жалеем о том, что мы не получили причитаемого.  Но отец зовет нас войти в дом, и увидеть в нем подлинную любовь, в которой нет места ни соперничеству, ни вражде, которой часто охвачены братья и сестры, мужья и жены, друзья и возлюбленные.  Ибо там, где происходит воскресение, где расцветает жизнь, надо веселиться, а не ворчать, недовольно сравнивая свою долю с чужой. 

И лишь отказавшись от сетований, от вечного сопоставления себя с другими и вызываемой этим жалости к себе самому, мы можем снова обрести место в отчем доме, снова обрести способность любить и быть любимым, способность радоваться.  Я молюсь, чтобы как можно раньше все из нас распознали в себе сущность старшего сына и спросили себя: «что делать, чтобы вновь обрести родимый дом»? Господь выходит нам на встречу, готовый всеми силами содействовать нашему возвращению.  Но и нам не следует оставаться бездеятельными, надо осознать наше чувство потерянности, ту пустоту, что отделяет нас от отца, те руки что в недовольстве сложены и не готовы обнять, то отсутствие радости, что отпечаталось на лице.  Если мы не сделаем усилие, мы так и останемся на улице.  Но выражая ежедневно нашу веру и благодарность Господу (ибо он каждому сыну раздал их имение и каждого встречает перед домом), мы сможем заново приобщиться к Нему и силой Его любви обрести исцеление. 

Возвращение требует веры, убеждения, что отец желает нашего возвращения и пока есть сомнения, мы будем оставаться в стороне. Вере должна сопутствовать благодарность как нечто противоположное досаде и недовольству.  Благодарность и недовольство не могут сосуществовать, ибо недовольство не дает нам воспринимать жизнь как дар.  Недовольство это чувство того, что я не получаю заслуженного.  Благодарность же выходит за пределы «твоего» и «моего» и верит, что вся жизнь это Божественный дар.  Благодарность не просто чувство, которое возникает спонтанно, а усилие воли и веры, сознательное усилие относиться ко всему, что у меня есть, как к дару, которым меня наделила Божья любовь, усилие принять этот дар с радостью.

Возвращение и старшего сына возможно, благодаря тому, что в самом Иисусе Христе мы находим воплощение истинного сыновства. Он пришел, чтобы явить мне отцовскую любовь, освободить меня от греха, от бремени обид, недовольства, гордыни; освободить меня для радости общения в отчем доме.  Бог показал нам свою любовь во Христе, который будучи «возлюбленным, единственным Сыном» отдал Свою жизнь ради каждого из нас, долго ли мы блуждали вдали от дома или же стремились всегда жить правильно, но затаили в сердце недовольство и неспособность радоваться…Он любит нас без различий, Его любовь не ослабевает, его руки постоянно протянуты к нам, он встречает нас у дверей дома, «возлюбленное мое чадо, ты всегда со мной, все мое твое, раздели нашу радость и веселье, ибо тот, кто мертв был, теперь ожил, пропадал и нашелся».