Второзаконие 30:9-15, 19-20

Возвращение младшего блудного сына

От Луки 15:11–24

В 1983 году известный своими книгами католический служитель Генри Ноуэн зашел к своему другу и увидел на стене репродукцию картины Рембрандта «Возвращение блудного сына».  На репродукции, старик, облаченный в длинный красный плащ с нежностью обнимал стоящего перед ним на коленях молодого человека в лохмотьях. Обоих озарял таинственный свет. Генри Ноуэн не мог отвести от этой картины глаз, она оказала на него огромное впечатление и когда ему выпала возможность посетить Ленинград и увидеть саму картину в Эрмитаже, он провел перед ней многие часы созерцая и размышляя. 

Казалось бы, человеку давно пришедшему к Богу, что может сказать эта старая история.  Как часто нам кажется, что мы уже все это прошли и что эта история нужна заядлым грешникам, чтобы наконец понять свое положение и покаяться.  Это хорошо заметил Рембрандт, как вы видите на картине изображен не только, отец и его сыновья, но и другие люди, стоящие вокруг и наблюдающие со стороны. Именно такую позицию часто занимаем все мы, когда слышим эту историю уже не в первый раз.  Но так ли далеки мы от жизненного пути блудного сына?

И притча и картина называются «возвращение блудного сына», но само слово «возвращение» подразумевает предшествующий ему уход.  Возвращение это появление дома после того, как дом был оставлен и радости возвращения предшествовала печаль ухода.  Лука рассказывает от этом уходе довольно буднично, и нам порой трудно представить, насколько неслыханным был поступок младшего сына, насколько оскорбительным, враждебным, полностью отторгающим почитаемые традиции того времени.  Уход сына из дома был равноценен пожеланию смерти собственному отцу. Сын требует не только разделить наследство, но также и получить свою часть.  Но после завещания собственности сыну, у отца есть право получать доход с этой собственности до тех пор пока он жив, а просьба сына подразумевает одно: «отец, я не в силах дождаться того момента, пока ты умрешь»…  Уход его из дома был намного более враждебным чем может показаться на первый взгляд. Его уход это отторжение того дома, где был рожден и вскормлен ради того, чтобы заполучить желаемое.

Он также порывает с традицией, почитаемой тем домом, которому он принадлежит.  Лука говорит, «и пошел в дальнюю страну» (15:13)  Дело не в том, что он хотел посмотреть мир, а в том, что он не хотел иметь ничего общего с тем образом жизни, мышлением и поведением, который передавался из поколения в поколение и был завещан ему.  «Дальняя сторона» это то место, куда мы сбегаем от того, что Дома почитают как священное.  Он хотел уйти как можно дальше от всего того, что было в отцовском доме.

Проблема в том, что в жизни большинства из нас трудно обнаружить настолько же открытое бунтарство. Мы вроде бы не отрицаем ценности, даваемые нам Евангелием и проповедуемые нашей церковью. Мы не говорим – Господь, мне надоел Ты и все, что с Тобой связано – так что я буду жить подальше от Тебя. Но если мы будем до конца честны перед Богом и собой, то увидим то, как мы тем или иным образом часто предпочитаем «дальнюю страну» своему родному дому. Писание говорит, что «наше жительство на небесах», и всякий раз когда мы живем так, как если бы ничего кроме этой жизни нет, мы уходим в дальнюю страну.  Если мы знаем о своем истинном доме, но предпочитаем жить по правилам этого мира, а не Отчего Дома, то мы предпочитаем дальнюю страну.  Каждый раз когда мы всей нашей жизнью, поступками, словами говорим, «лучше бы не было всех этих сложных заповедей» и наставлений, мы как тот блудный сын желаем смерти нашему отцу…нам кажется что жить намного легче если бы Бога и всех Его «заморочек» не было бы, и предпочитаем жить так, как если бы Бога не было в нашей жизни.

Уход из дома это не просто событие происходящее в пространстве и времени, это отрицание того, что я принадлежу Богу всем своим существом, что я создан Им и храним Им, уход из дома это отказ признать ту истину, что «Бог устроил внутренности мои, и соткал меня во чреве матери моей» (Пс. 138:13).  Уход из дома это когда мы начинаем жить так, как если бы дома никогда и ни было.  Дом это то место, где я могу услышать голос Бога, говорящий мне: «сын мой возлюбленный, в тебе Мое благоволение» (Лк 3:22).  Голос, который привел к жизни Адама и взывает ко всем детям Божиим; голос, который обращался к нам в прошлом и обращается сейчас.  Это голос Бога Отца, который вызывает свет и любовь везде, где он слышен. Этот голос никогда не прекращается и когда я слышу его, я знаю, что я нахожусь дома, что со мной Бог и мне нечего бояться, и даже если я «пойду долиной смертной тени, я не убоюсь зла» (Пс. 22:4).  Я знаю этот голос благодаря Иисусу Христу, к которому этот голос был обращен у реки Иордан, благодаря Ему, назвавшему нас братьями я знаю, что и у меня есть Дом и Отец.  Иисус молился за нас, говоря: «Они не от мира, как и Я не от мира.  Освяти их истиною Твоею, Слово Твое есть истина» (Ин. 17:16–18).  В этих словах я узнаю, где находится мой истинный дом.

И все же раз за разом я этот дом покидаю, ускользаю из любящих рук Отца и убегаю в дальние страны в поисках любви.  Это и есть трагедия нашей жизни.  Мы становимся глухи к голосу, который называет нас возлюбленными детьми, покидаем единственное место где можем его слышать и уходим, отчаянно надеясь найти где-нибудь то, что найти можно только дома.  Мы уходим и перестаем слышать нежный, любящий голос.  Но множество других голосов, громких и щедрых на обещания соблазняют нас и говорят: «иди и докажи, чего ты стоишь».  Иисус, после того как был крещен и назван «сыном возлюбленным», слышал эти голоса. Дьявол убеждал его доказать то, что он достоин любви, став преуспевающим, знаменитым и могущественным.  Нам тоже знакомы эти голоса, они всегда рядом, умеют затронуть самые сокровенные уголки нашей души, в которых мы начинаем ставить под сомнение себя и любовь Бога.  Они громогласно отрицают ту истину, что любовь это безвозмездный дар.  И мы покидаем дом каждый раз, когда перестаем верить голосу, называющему нас возлюбленными детьми, мы удивляемся, почему меня кто–то обидел, отказал мне в чем–то, не обратил на меня внимания.  Не понимая, что происходит, мы предаемся мрачным раздумьям о чужих успехах, собственном одиночестве и о том, как мир несправедлив к нам.  Каждый раз когда мы начинаем думать, что нам надо заслужить любовь, мы уходим из отчего дома и оказываемся в «дальней стороне».

А главный вопрос: «кому я принадлежу? Богу или миру?»  Большая часть нашей жизни укажет на то, что мы больше принадлежим миру.  Малейшая критика выводит нас из себя, любой отказ вводит в уныние. Мы принимаем дары от Отца Небесного –  здоровье, таланты, потенциал, но для чего? Мы продолжаем использовать их для того, чтобы произвести впечатление на людей, завоевать уважение, поддержку, доказать свое право на то, чтобы быть любимым, вместо того, чтобы совершенствовать и развивать эти дары во славу Господа. Когда мы живем так, мы как бы стараемся доказать всему миру и себе самому, что не нуждаемся в любви Господа, можем сами устроить свою жизнь и желаем быть полностью независимыми. Мы ищем любви, но ищем ее в мире, который говорит: «я люблю тебя, если ты красив, умен, успешен или богат, если у тебя есть хорошее образование, хорошая работа и нужные связи». В мирской любви сокрыты бесконечные «если». И каждый раз когда мы отправляемся в поисках безусловной любви туда, где ее найти невозможно, мы теряемся, становимся «блудными сыновьями и дочерями». Блудный сын уподобился Адаму, сказав Богу «нет», отвергнув любовь Бога, благодаря которой он появился на свет.  И мы все потомки Адама принимаем участие в этом бунте, но как и он мы можем получить прощение.  Руки Отца всегда протянуты к нам, Он никогда не отказывался от Своего благословения и никогда не переставал называть нас возлюбленными.  Но как Отец не мог заставить Сына остаться дома, не мог силой навязать ему Свою любовь, так и нас Он отпускает на свободу, даже зная о том, какие страдания это причинит и Ему и нам…

Картина не оставляет сомнений в том, что молодой человек оказался в очень тяжелом положении.  Его голова обрита, как у заключенного, утратившего свое имя и получившего в замен номер. В то время как красивые одежды стоящих рядом с ним людей говорят о их достоинстве, его тело прикрыто лишь оборванным халатом и стоптанными сандалиями, свидетельствующими о страданиях и нищете.  Что приключилось с сыном в «дальней стороне», как уход из дома отразился в его душе?   Уходя из дома, он перестал слышать любящий голос Бога и все более был подвержен голосам этого мира, из всех сил пытаясь понравиться, быть принятым.  Так часто живем и мы, если у нас не получается что-то, нас одолевает зависть к тем, кто более успешен, если же добиваемся успеха, то приходится иметь дело с завистью и ненавистью окружающих.  Мир учит нас быть бдительным и никому не доверять, сомневаться в том, что кто–то нас может любить.  Младший сын познал горечь полного одиночества, когда никто из окружающих не проявил к нему никакого интереса.  Он был нужен лишь до тех пор, пока мог быть чем–то полезен. Но не осталось денег, не осталось подарков и он стал чужим…почувствовал всю глубину своего отчуждения.  Но именно это ощущение собственной никчемности вернуло его к жизни, он понял, что стоял на пути к смерти.  Что же помогло ему сделать в этот момент выбор в пользу жизни и вернуться домой, преодолевая свои стыд, страх и гордость? 

То, что, несмотря на все, что он потерял – деньги, друзей, репутацию, самоуважение, радость жизни и внутренний мир, он все еще оставался сыном своего отца!  Рембрандт тоже заметил это, на картине у вернувшегося сына нет ничего, кроме одного – кинжала, который был единственным знаком его благородного происхождения. Даже подвергаясь унижениям он старался не забыть чей он сын, а иначе продал бы и эту ценную вещь.  Именно память о его происхождении помогла ему вернуться домой.  «Сколько наемников у моего отца избыточествует, а я умираю от голода, встану, пойду к отцу и скажу ему: отче! Я согрешил против неба и пред тобою» (15:17–18). Каждый из нас уходя из Дома нашего Небесного Отца расточал Его дары, духовные богатства.  Часто мы даже не находим сил молиться, теряем интерес к работе, к людям, к служению, наши мысли ведут к разрушительным поступкам… И нам так надо в этот момент прислушаться к голосу, тихо говорящему нам, что ни один человек на свете не способен подарить нам ту любовь, которой мы жаждем, ни дружба, ни самые близкие отношения, ни общество никогда не помогут нашему своенравному сердцу в его самых сокровенных желаниях.  Лишь голос, зовущий из дома: «сын мой возлюбленный, в тебе мое благоволение» (3:22).  И этого отнять не может никто.

Иногда, решив вернуться, мы как и блудный сын, готовим речь, представляя встречу, и то, как мы будем объяснять свое поведение, говорить о своих достижениях или извиняться, рассказывать и стараться защитить себя, вызвать к себе жалость или показать что мы достойны уважения и похвалы… Нам все еще кажется, что любовь Бога потребует от нас объяснений.  Мы все еще остаемся детьми своего Отца, но готовы вернуться и стать лишь наемниками.  Ноуэн написал: «это раскаяние, но не покаяние в свете великой любви всемилостивейшего Бога.  Мы раскаиваемся в наших поступках, но чувствуем себя бесконечно виноватыми и недостойными. Но одно из самых величайших достижений на духовном пути, это принять прощение, даруемое нам Господом, снова стать Его сыном или дочерью, позволить Отцу очистить нас, наше прошлое и начать жизнь заново».  Иногда мы как будто намеренно стремимся доказать Богу, что темное начало во мне непреодолимо и упорно настаиваем на том, чтобы быть лишь слугой, но то, что жаждет Бог, так это наше всесердечное желание принять Его прощение, получить исцеление, возрождение и обновление и вновь стать Его дитем.

Эта притча призывает каждого из нас сделать выбор. Слово Божие гласит: «жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты…любил Господа, Бога Твоего, слушал глас Его и прилепился к Нему» (Втор. 30:19–20).  Что мы выберем сегодня, безверие ли мира, ставшего для нас тюрьмой или свободу, которой мы обладаем только будучи детьми Бога?  Выбор за нами.  Все оставили отчий дом, но кто вернется сегодня и обретет жизнь?  Иуда предал Иисуса, Петр отказывался от него, и тот и другой потерянные сыновья.  Иуда не смог жить с тем, что он по–прежнему сын Божий и повесился. Петр в отчаянии и слезах, возвратился, помня чей он сын.  Иуда выбрал смерть, Петр выбрал жизнь.  Тот же выбор стоит перед каждым из нас.  Не оставайтесь лишь сторонними наблюдателями, как те люди в тени картины.  Легче всего остаться в тени и критично наблюдать за происходящим, но для желающих иметь жизнь место в центре, на коленях, в объятиях любящего отца, в Его сиянии и свете.