Фильм "Пианист" рассказывает историю Владислава Шпильмана, несколько лет скрывавшегося во время Второй Мировой. Шпильман был молодым, известным пианистом, жившим в оккупированной Польше в начале войны.  Несколько раз Шпильмана и его семью нацисты переводили из одного Гетто в другое и большую часть этого времени Шпильман и его семья провели в борьбе за выживание среди нацистсткого террора.  Ситуация становилась все хуже, и в конце-концов Шпильман оказывается оторваным от своей семьи и проводит оставшиеся годы войны, пытаясь выжить с помощью своих поклонников, а иногда даже и своих врагов.  Под воздействием голода и накопившегося страха врагов, окружвших его повсюду, Шпильман находит утешение в игре на фортепиано, придававшей ему силы бороться, несмотря на то зло, что встречалось ему на каждом шагу, пытаясь уничтожить его.

В последние месяцы войны Шпильман укрывается в заброшенной, сгоревшей части Варшавы.  Он похож на обезумевшего человека – грязным, небритым и обросшим, именно таким его застает немецкий офицер Вильм Хозенфельд, когда Шпильман ищет на заброшенной кухне хоть какой-то еды.  Обнаружив его, офицер спрашивает, что он тут делает.  Шпильман отвечает, что он пианист и вернулся в дом, чтобы поискать не осталось ли там что-то из еды и чтобы убедить офицера, что он, действительно пианист, он играет для него Ноктюрн Шопена на старом и уже расстроенном пианино.

И в этот удивительный момент истины и преображения, когда Шпильман играет Шопена, зритель может заметить удивительное осознание, отраженное на лице этого эссесовского офицера.  Столкнувшись лицом к лицу с истиной, заключенной в красоте музыки и таланте музыканта, он осознает всю ложь нацистского режима, как никогда раньше.  Чувство вины этого офицера лицом к лицу сталкивается с красотой музыканта и происходит удивительное преображение.  Офицер Хозенфельд решает найти Шпильману лучшее укрытие – на чердаке своего собственного дома. В последующие недели этот немецкий офицер приносил еврейскому музыканту хлеб и ободрял его, говоря, что к весне война будет наконец окончена.

Когда правда нашей жизни сталкивается с красотой Божьей благодати, у нас есть лишь один выбор – продолжать жить в том, что оказывается есть ложь или позволить этой красоте преобразить нашу жизнь раз и навсегда.

Великий Пост начинается с покаяния и продолжается в том же духе сорок дней.  И в эти недели мы лицом к лицу встречаемся с судом благодати.  Павел говорит, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками. Вся наша жизнь находится в тени креста Христова.  Нам не легко находиться в тени креста, нелегко, но необходимо для того, чтобы наша жизнь была преображена.

 I. Тень Креста

Тень креста открывает все то, что в нас не так.  В тени креста уродливость наших ожесточенных и разбитых жизней раскрывается особенно ярко. Когда мы взираем на побиваемого, кровоточащего, уязвленного Сына Божия поднятого на крест, мы вспоминаем и о том, как мы причиняем друг другу боль и порой даже уничтожаем друг друга. Мало что в наших разбитых отношениях в нашем мире отражает Божью славу.

Тень креста напоминает нам о том неимоверном страдании, которому подвержено все Божье творение.  Нестерпимые горе и боль, что пережил Иисус – это отражение страданий множества жертв человеческой истории.  Великий Пост напоминает нам о том, что наши руки тоже запачканы кровью наших "врагов”, тех, кого мы бросили, тех, кого не замечали, тех, кем пользовались для достижения своих целей.  Тень креста, падая на нашу жизнь, заставляет нас признать: "истинно, кровь многих людей "на нас и на детях наших".

Тень креста обнажает постоянный бунт человека против Бога.  Самыми жалящими словами Писания, Иоанн напоминает нам, что Иисус "пришел к своим, и свои не приняли Его" (Иоан 1:11). История человечества – это, к сожалению, история одного бунта за другим.  В тени креста мы осознаем, что все безнадежно утеряно.  Человечество не способно предстать перед Святым Богом, не говоря уж о том, чтобы чем-то перед Богом хвалиться.

Один человек рассказывал о своем участии в большой Пасхальной кантате.  Как в большинстве подобных кантат, там была сцена из жизни Иисуса, когда Он предстает перед Пилатом, который не найдя в Нем вины, спрашивает: "Что мне делать с этим человеком?" Хор, одетый в костюмы того времени должен был уверенно воскликать, "Распни Его! Распни!"  В первый вечер представления хор очень волновался и, хоть и произнес правильные слова, сделал это очень не уверенно.  Руководитель хора раскритиковал их, говоря, "это была самая немощная толпа, которую я когда-либо видел".

На следующем представлении хор преодолел свой сценический страх и вошел в роль.  Когда Пилат задал свой вопрос, хор был готов – люди кричали, плевали и просто сходили с ума, надрываясь, "распни его! Распни Его! Кровь Его да будет на нас и на детях наших!"  В тот момент этот человек понял силу мышления толпы и пришел к очень важному духовному осознанию – что если бы он был там тогда, то скорее всего нашел бы себя среди этой кричащей толпы.  Бунтарство нашей жизни – это все то же отвержение Божьего Господства над нами, о котором кричала в тот день толпа.  И пока мы не сможем представить себя в этой толпе, пока не осознаем, что наш грех – это тот же грех, что распял Христа, мы никогда не поймем какие же мы на самом деле.

Проповедники часто говорят, "если бы вы были единственным человеком на земле Христос умер бы за вас".  Но то, что они пытаются сказать, так это то, что "Если бы я была единственным человеком на земле, я умертвила бы Христа, и Он позволил бы мне это сделать и умер бы ради меня, что я могла жить."  В тени креста мы понимаем, что «Мы имеем мир с Богом», т.е. наша борьба с Богом прекратилась. Наше каменное сердце открывается для Бога и Его воли, наши собственные желания отступают. В тени креста мы начинаем видеть, что Бог прав. Только Он прав. Бог праведен, наказывает ли, дисциплинирует ли Он нас или прощает. Мы не всегда это видим, но наша вера должна исповедовать это: только Бог праведен, а я – среди тех, за чей грех Иисус Христос был распят на кресте.

II. Суд Благодати

Понять какие мы, оказавшись в тени креста, очень важно для нашего спасения. Дитрих Бонхофер хотел, чтобы христиане всегда помнили, что благодать – это не что-то дармовое, не что-то, что мы получаем по-дешевке.  В кресте мы находим то, что он называет дорогостоящим "судом благодати".

Когда мы смотрим на крест в первый раз, мы видим лишь наш грех, распявший Того, в Ком Бог открыл нам свое сердце, одал нам Самого Себя. Но когда мы смотрим на крест еще раз, особенно в свете воскресения, мы видим не только наш стыд и вину, но и удивительную Божью благодать во Христе, воплощение бесконечной любви и милости, которая идет дальше требуемого, подставляет другую щеку, любит нас "когда мы были еще грешниками" (Римлян 5:8).  Во Христе, мы видим Божий дар мира и благодати "в которой стоим".  Оправдание, которого мы не достигли бы сами, Бог нам дарует и совершает в нас во Христе.

Пример такой благодати мы видим в истории Моисея. Бог дал Израилю дар земли, которая станет их родной, но как они себя вели? Моисей их так описывает: "Вы воспротивились повелению Господа Бога вашего, и не поверили Ему, и не послушали гласа Его. Вы были непокорны Господу с того самого дня, как я стал знать вас” (Втор 9:23-24). Но констатировав их состояние непокорности, Моисей делает то, что становится милостивым вердиктом для всех нас: "И повергшись пред Господом, умолял я сорок дней и сорок ночей, в которые я молился, ибо Господь хотел погубить вас; и молился я Господу” (Втор 9:25-26).

Моисей знал, к чему приведет непокорность народа – к гибели! Как говорил один пастор: радикальная ситуация требует радикальных мер. И Моисей пал перед Богом, ходатайствуя за свой народ. Но, подождите! Разве не те, кто противились Богу и Его воле должны были пасть лицом в грязь? Конечно, но именно в этом для нас и урок. Моисей делает для них то, что они сами должны были бы делать! Он бросает их на милость Божию!  В тени креста мы осознаем, что заслуживаем того, что получаем, ожесточаясь перед милостью Божией. Но Христос решил броситься на милость Отца, когда был вознесен на окровавленный, пропитанный грехом крест.  Те люди заслуживали получить страшный Божий суд за свое непокорство.  Моисей знал это, но не был готов удовлетвориться этим.

Самым подходящим моментом, в который Бог мог бы оправдано уничтожить все творение, был момент, когда попирали, ругали и распинали Его Сына.  И мы поклоняемся Христу, не потому что Он мог сойти с креста, а потому что вместо того, чтобы призвать тьму ангелов себе на помощь, он остался на кресте.  Вместо того, чтобы на нашу жестокость ответить жестокостью, Он, на наше бесконечное отвержение ответил бесконечной благодатью.

III. Причина чтобы хвалиться

Именно эта благодать Христа, явленная на кресте позволяет нам откликнуться верой.  Именно благодать Христа, говорит Павел, дает нам уверенность перед Богом.  Преображающей благодатью мы можем хвалиться, что имеем надежду на то, что благодатью Христа, Бог может преобразить нас и сделать нас отражением Своей славы.  Поддерживающей благодатью мы можем хвалиться даже среди страданий, потому что среди нашей борьбы мы чувствуем присутствие Христа, который несмотря ни на что, даже на трудности создает в нас Свой характер, воссоздает Свою сущность.  И в примиряющей благодати мы можем иметь уверенность в том, что мы теперь не враги, а Божьи возлюбленные дети.

В тени креста, все, за что мы держались в жизни обращается в прах.  Но в тени Божьей благодати мы находим надежду, помощь и уверенность в том, что Бог совершит все, что задумал для Своего возлюбленного творения.  Апостол Павел понимал, что целью Закона Божия было показать глубину человеческого греха и безнадежности.  И когда мы особенно понимаем свою роль в отвержении Бога и распятии Христа, то осознаем, что нет в нас своей собственной праведности, за которую мы можем держаться.  Даже самый скурпулезный соблюдатель закона не имеет чем хвалиться перед Богом.

И в это первое воскресенье Великого Поста, вновь оказываясь в тени креста, давайте не расставаться с двумя очень важными истинами: греховностью человечества и победой над ней славной благодати Иисуса Христа.

Если бы последнее слово в человеческом существования было за законом, то все человечество было бы безнадежно потеряно перед Богом. Если бы смерть Христа была последним словом человеческого состояния, то оно тоже было бы безнадежно потеряно, ибо жестокость и смерть одержали бы победу.  Но наша надежда во Христе, который даруя благодать, участвуя в наших страданиях и на жестокость отвечая примирением – воскрес из мертвых.  И мы, у которых нет никакого повода хвалиться своей плотью, можем не только иметь уверенность, но и хвалиться благодатью Бога, являнной в Иисусе Христе.